Флибустьеры Чёрного моря - Страница 52

— Зачем же ещё раз их предупреждать, что мы воевать Азов будем?

— Да затем, что они об этом и так знают, больше веры доносчику будет. Если несколько прознатчиков им доложат, что донцы решили вместе с запорожцами в Персию идти, авось немного расслабятся и больше помощи у султана просить не будут. Вроде бы я читал, что зимой в Азов… ещё подмогу прислали.

— Да, почитай вдвое больше их там теперь.

— Если про возможный поход в Персию услышат, да не от одного разведчика, а от разных людишек, авось подмоги больше просить не будут. Оно нам надо, чтоб в Азов ещё янычары понаехали?

— Не надо!

— Тогда стоит выслать на юг усиленные дозоры, чтоб перехватывали всех, кто будет туда ехать. Пусть теперь к азовским начальным людям доходят только те сведения, какие нам выгодны. Жаль, конечно, что неожиданностью наш поход для них не будет, но хоть нового вражьего усиления избежим. И любого, кого выловят на пути в Азов, стоит считать предателем. Перед походом на вражий город никто в здравом уме торговать туда не поедет.

Готовивший поход на Азов ещё с осени прошлого года Татаринов полез чесать затылок.

"Вроде бы всё делали осторожно, чай — не вчера родились, а оказывается, вели себя, как несмышлёные кутята. Однако, дело говорит этот… хм… попаданец. Дозоры стоит усилить и всех отловленных по пути на полдень надо хватать и тащить сюда. И заслон дозорный надо такой установить, чтоб мышь не проскользнула!"

А Аркадий почувствовал вдруг себя героем плохого романа.

"Чёрт! Дежавю какое-то. Сидит попаданец и поучает местного товарища уму-разуму. А местный кадр-то на военных хитростях целую собачью стаю съел и волчьей закусил, но сидит и "мудрым" советам внимает. Так не бывает! И быть не может… Однако контрразведки-то у них не было, и вражеских шпионов они и в реале профукали! И знаменитый атаман мне за поучения в морду не дал, а судя по всему, им последует. Чудны твои дела, Господи!"

* — "Диоген" — элитный лондонский клуб, в котором не принято было говорить вообще, клуб молчальников.

** — Руиной принято на Украине называть годы после смерти Хмельницкого. Атаманы принялись драться за власть, а на земли Украины кинулись людоловы. Рабы в Стамбуле подешевели невероятно, а население здесь сократилось вдвое.

Судьбы мира.

Монастырский городок, 26 березоля 7146 года от с.м.

(5 апреля 1637 года от Р. Х.)

Вопреки обычаям, важнейшее для Дона собрание получилось "выездным". Посоветовавшись накануне, Васюринский и Татаринов решили провести его как приём друзей Ивана. Так и у атаманов, не попавших на это судьбоносное мероприятие, в случае чего, не было формального повода обратиться к кругу. Куренной Васюринский был вправе приглашать или не приглашать кого угодно. Притянуть к суду за подобный поступок невозможно, а дуэли среди казаков, официально, по крайней мере, не практиковались. Да и вызывать на дуэль знаменитого колдуна вряд ли бы нашлось много охотников, даже самые храбрейшие призадумались бы. Впрочем, сомнительных в умении держать язык за зубами или подозреваемых в слишком большой дружбе с властными структурами других государств атаманов Татаринов уже разослал с важными поручениями.

Ещё до начала совещания перед его организаторами встала серьёзная проблема. Среди собравшихся в Монастырском городке были почти все атаманы с низовьев Дона, присутствовали представители гребенцов и терцев, приехало много сечевиков, но атаманов с верховьев Дона Васюринский здесь не обнаружил. Татаринов честно признался другу, что казаки с верховьев (точнее — их старшина) посчитали штурм Азова сомнительным и излишне рискованным делом*. То есть почти половина донцов от этого мероприятия устранилась. Что, естественно, не радовало. Но даже ограниченными силами взять проклятую крепость было можно.

Ради приёма важных гостей Иван заказал у таборных кухарей побольше вкуснятины. За счёт таборной казны. Благо Пилип со дна реки своё гетманское вето наложить на такие расходы уже не мог. А новый наказной гетман, Тарас Федорович, иначе Трясило, проведению собрания всячески способствовал и угостить своих донских друзей был рад.

Собрались предводители казачьи на правом берегу Дона, часа через три после общего круга. Поход на Азов был единодушно утверждён. Казаки весело, хотя нельзя сказать, что роскошно, отмечали такое решение. Сбор всей верхушки в стороне никого не удивил. Ясное дело, им надо было обговорить подробности похода без лишних ушей, которых, к сожалению, на Дону хватало.

Запорожцы из васюринского куреня расставили столы и лавки (предоставленные Татариновым), разнесли старшине галушки, вареники и лёгкое, не туманящее голову вино. После чего удалились, занявшись патрулированием вокруг почтенного собрания на некотором отдалении. Хозяин мероприятия встал и, медленно, тщательно обдумывая каждое слово, обратился к собравшимся.

— Братья казаки, товарищи боевые! Сегодня мы будем решать самое важное дело нашей жизни. Многие уже знают, остальных уведомляю, не только и не столько о походе на Азов пойдёт сегодня речь. Мелочь несущественная Азов, по сравнению с тем, что нам надо обсудить (среди ещё не знавших о попаданце атаманов пошёл лёгкий гул). Да-да, мелочь. Мы будем решать, здесь и сейчас, долю казаков, судьбу всего русского народа… да и будущее всего мира.

Некоторые атаманы захлопали глазами, кое-кто завертел головой.

— Не подумайте плохого, я не сошёл с ума. Дело в том, что несколько дней назад я встретил… хм… выручил из татарского полона человека. Не лыбься, Потап, нечего на брата смотреть, и ты, Мурка, прежде чем пальцем у виска крутить, дослушай. Сам знаю, что всем вам доводилось выручать из полона людей, да не один раз. Для того мы здесь, в степи живём. Человек-то оказался необыкновенным. Не из нашего мира, проще говоря, человек.